Ту, какое сбинсфбо!
Мерзавцы-греки произносят свою букву «бета» столь неясно, что толком и не разберешь, какой звук они пытаются произнести. И со звуками «т» и «ф» там тоже явные проблемы: трудно отличить один от другого. Поэтому на заре славянской и русской письменности было принято решение читать греческую бету как «в», а греческую же фиту — как «ф». И, соответственно, так переводились все тексты с греческого, даже те, которые были переводами с других языков, например с арамейского. (А еще мы навели примерно такого же шороху со многими греческими гласными, в том числе навечно запутались с «е», «э» и «и», но это уже детали.)
Поэтому мы и называем до сих пор
Марту — Марфой,
Агату — Агафьей,
Теодора — Федором,
а Бабилон — Вавилоном.
И упрямо отказываемся соглашаться со всем миром и в том числе с самими греками, что вс`-таки наше прочтение не всегда идеально близко к оригиналу. Мы упираем на то, что греки уже сами не помнят, как говорили в древности. Ну подумайте, как могли назвать своего первенца родители-евреи эльфийской кличкой Бетуэль? Разве это имя для иудейского младенца? Разумеется, как любые нормальные родители, они дали ему гордое имя Вафуил!
Вот так и в славянском тексте Библии написано. А евреи, которые лепечут, что-де не могло у них никаких Вафуилов быть, — так они вообще Христа распяли и потому не считаются, да!
Проблемы начались, когда латинских текстов в наши монастыри и думские приказы стало попадать больше, чем греческих. Латиняне-то греческие слова через «б» и «т» писали, подлюки. Поэтому в кое-каких случаях пришлось пойти на уступки дурной латыни, и уже при патриархе Никоне библиотеки, скажем, именовали именно так, по-новомодному, а не «вивлиофиками», как раньше принято было. Но Священное Писание было и остается до сих пор неприкосновенным в этом плане. Никаких Натаниэлей — только Нафанаилы; никаких Беньяменов — только Вениамины, никаких Габриэлей — Гаврилой будет! Ничего не поменялось даже после того, как были найдены отрывки неизвестной до тех пор древнегреческой поэмы (видимо, принадлежащей Гесиоду), в которой описываются бараны, бегущие с гор. Очень подробно, детально даже, к сожалению, описываются. И если принять на веру, что славянские переводчики правильнее всего расшифровали исконное произношение спорных букв, то придется признать, что во времена Гесиода бараны имели скверную привычку бегать с криками «Ви! Ви!».
Как сказал великий Сакиспаче. Переводческая байка
Виталий Олейник, филолог, кандидат наук
Эта история произошла в «Иностранной литературе» в конце 70-х годов. Туда доставили статью из некоего румынского издания. Проходная статья совершенно, что-то про верность социалистическим идеалам. Нашли тетушку-молдаванку, которая и вызвалась за соответствующий гонорар всю эту муру перепереть на великорусское наречие. Приносят перевод главреду, тот его одним глазом просматривает — дрянь полная, да и ладно. Но один момент главреда все-таки слегка зацепил:
— А кто такой Сакиспаче?
— Где?
— Вот тут написано: «Как сказал великий Сакиспаче». Это кто?
— Румын какой-нибудь.
— Понятно, что румын. Но почему «великий»?
— Но для румын, наверное, великий.
— Ладно, сдавайте... Впрочем, когда у нас последний срок сдачи? Вот давайте до четверга и подождем. Ко мне зайдет Самарин послезавтра, спросим у него, что это за Сакиспаче.
Знаменитый филолог, специалист по романо-германской литературе, пользовался славой лучшего эрудита СССР. Но на Сакиспаче сломался и он.
— Первый раз слышу. А оригинал статьи сохранился? Поищите. Ничего, я подожду, это даже интересно... Так, вот он у нас, значит. Ага, ага... Михаил Александрович, а в редакции хоть кто-то в первоисточник заглядывал?..
Великий румын Сакиспаче оказался Шекспиром. Ну не знала молдавская переводчица, кто это такой, и дала простую транслитерацию. И потом ещ` долго по редакциям Москвы ходила прибаутка: «Как сказал великий Сакиспаче...»